Какие правовые вопросы больше всего волнуют российских граждан? Как создать реально действующий алгоритм защиты прав пациентов, пострадавших от медицинских ошибок? Где представители малообеспеченных слоев населения могут получить качественную юридическую помощь? Зачем судьи, прокуроры и нотариусы пойдут в школу? Что угрожает продовольственной безопасности страны и почему так важно импортозамещение в этой сфере? Эти и другие вопросы мы обсудили с председателем Челябинского регионального отделения Ассоциации юристов России Дмитрием Ереминым.
Кто защитит права пациентов
– Дмитрий Владимирович, Ассоциация юристов активно работает с малообеспеченными гражданами – пенсионерами, инвалидами, многодетными семьями. С какими проблемами они приходят, что их больше всего тревожит сегодня?
– Мы наблюдаем очень разнообразную тематику обращений. В соответствии с политическо-экономическими периодами в нашей стране меняются и вопросы граждан. Всегда актуальны обращения, связанные с ЖКХ. В кризисы, а они, к сожалению, у нас нередки, увеличивается процент вопросов по нарушениям трудового законодательства. А в последнее время заметно участились жалобы на оказание некачественной медицинской помощи. Люди, столкнувшись с халатностью, ошибками врачей, повлекшими вред их здоровью, остаются со своими проблемами один на один. Они не знают, как действовать дальше, куда обращаться, чтобы защитить свои права. Между тем на каком-то отрезке жизненного пути это может коснуться любого из нас – если не сам попадешь в неприятную ситуацию, то близкие, родственники, друзья, знакомые.
– Действительно, это тема довольно скользкая и закрытая. В СМИ тоже обращаются люди, которые уже прошли семь кругов ада, пытаясь найти выход из подобной ситуации.
– Замечу, что проблема медицинских ошибок характерна не только для России, она существует во всех странах мира: и в США, и в Европе, и в России. Но отличие в том, что за рубежом в таких ситуациях человек в 99% случаев компенсацию получает, и она достаточно солидная. У нас же этого не происходит, поскольку нет правовой базы и четкого механизма, определяющего степень нанесенного организму вреда. Даже статистики медошибок не ведется. В законодательстве вроде бы говорится об ответственности медучреждений, но многие моменты нужно четче прописать, урегулировать – кто и когда должен платить, какова процедура и так далее. И этот вопрос нужно решать на федеральном уровне. Нужен обстоятельный, тщательно проработанный закон, и Челябинское региональное отделение планирует вынести эту инициативу на рассмотрение Ассоциации юристов России.
– А что можно сделать уже сейчас, пока законопроекты только разрабатываются? Какие конкретные меры предпринять?
– На этой неделе, 20 мая, региональное отделение Ассоциации юристов подпишет соглашение о сотрудничестве с Медицинской палатой Челябинской области, возглавляет которую известный врач, доктор медицинских наук Дмитрий Альтман. Документ прежде всего направлен на взаимодействие с врачами и медучреждениями, обмен информацией, на то, чтобы обеспечить гражданам получение качественных медуслуг.
Хочу подчеркнуть, что мы выступаем не против врачебного сообщества вообще. Знаю, что у нас много хороших врачей, которые ответственно относятся к своей работе, близко к сердцу принимают проблемы пациента. Хорошо знаю Дмитрия Александровича Альтмана – это высоконравственный человек, врач от Бога, который всегда борется с пренебрежительным отношением врачей к пациентам. Но, к сожалению, среди людей в белых халатах есть и те, кто безответственно относится к своим обязанностям, допускает ошибки и промахи. Наша общая задача – уменьшить количество этих промахов, а если уж они случились – защитить пострадавшего. Одна из задач Ассоциации – развитие правовой грамотности населения. Люди должны знать, как им действовать. И, надеюсь, наше соглашение с Медицинской палатой будет сопутствовать решению этого вопроса.
– Как поступать пациенту, если ему оказали некачественную медпомощь? С чего начать?
– В первую очередь человек должен получить диагноз – в письменном виде от медучреждения или частного врача, с подписью и печатью. При желании можно проконсультироваться (правильный диагноз – 80-90% успеха в лечении) в других клиниках, также собрав документы оттуда. Если пациент недоволен лечением, его здоровью нанесен вред, есть несколько путей решить спорный вопрос. Первый (внесудебный) – обратиться к руководству лечебного учреждения с требованием продолжить лечение или предоставить компенсацию. В больнице или клинике проведут внутреннее расследование и примут решение.
Следующий способ – действовать через страховую компанию, выдавшую полис ОМС: она инициирует независимую экспертизу (рассматриваются все стадии – от постановки диагноза до процесса лечения). А уже затем в зависимости от результатов экспертизы можно подавать в суд, где и определят размер возмещения ущерба.
Можно также обратиться в третейский суд (если медучреждение не против) или к юристам, практикующим по данным вопросам: они помогут составить заявление на проведение независимой экспертизы, а при необходимости – обращение в суд.
– А кто в итоге будет выплачивать компенсацию пострадавшему пациенту?
– Выплаты осуществляются из бюджета медучреждения, совершившего медошибку. Но палка, как всегда, о двух концах. Мы прекрасно знаем о недофинансировании больниц. Кроме того, возможные компенсации не закладываются в бюджет медучреждения. И получается, что тысячный коллектив страдает из-за одного разгильдяя.
На мой взгляд, правильно было бы идти по пути страхования ответственности медработников. Об этом говорит и мировой опыт решения этого вопроса. За рубежом молодой неопытный врач после окончания вуза платит большую страховку, через некоторое время она снижается. Правда, сложность в том, что в России зарплата молодых специалистов слишком мала, поэтому нужно на законодательном уровне искать приемлемый вариант.
В некоторых медицинских учреждениях пациентов до проведения операции просят подписать документ о том, что претензий они не имеют. Человек делает операцию на свой страх и риск. Это неправильно, поэтому необходимо доработать федеральную правовую базу.
Главное для нас – выработать общую позицию, при которой будут соблюдены интересы и пациентов, и врачей, и медучреждений, найти золотую середину.
В Челябинской области действуют четыре отделения Ассоциации юристов: в Челябинске, Магнитогорске, Озерске, Златоусте. Южноуральцы могут обратиться в 14 пунктов бесплатной юридической помощи.
Юристы просветят школьников
– Какие новые формы работы вы планируете развивать в ближайшем будущем?
– Ассоциация юристов ориентируется прежде всего на решение социально значимых задач, повышение правовой культуры и правового просвещения, обеспечение конституционных прав граждан. Мы видим, что наша работа востребована людьми, действительно нужна нашим землякам. В то же время практика показывает, что в обществе необходимо воспитывать уважение к закону, и начинать это делать лучше с детства.
С начала следующего учебного года планируем запустить совместную со школами программу правового ликбеза для учащихся. Наши специалисты будут приходить в учебные заведения, скорее всего, в старшие классы, и в понятной форме рассказывать детям о том, для чего нужны законы, как они помогают защищать права людей, о законодательном устройстве государства, отвечать на их вопросы и так далее.
Наши уроки будут направлены на понимание ценности правового государства. Мы должны с детства воспитывать будущих граждан, прививать им уважение к закону, неприятие несправедливости, стремление и умение защитить свои законные права, культивировать институт права.
– А в школах вас ждут? Детям это интересно?
– Мы уже провели несколько экспериментальных уроков в школах Челябинска и Магнитогорска – отклики позитивные, многим понравилось. Но в любом случае проведение таких уроков и лекций будем согласовывать с каждой школой индивидуально. Там, где увидим интерес учителей и детей, туда и пойдем. Никакой обязаловки и принудиловки в этом деле нет, заставлять никого не собираемся. Возможно, это будет в рамках какого-то предмета – обществоведения, истории. Для работы в школах планируем привлекать наших коллег, преподающих в университетах, институтах, приглашать также специалистов-практиков. Здесь, кстати, присутствует и профориентационный момент – повышение престижа юриста. Многие школьники уже думают о выборе профессии. Наверняка их привлечет возможность увидеть живого судью или прокурора, получить информацию из первых уст, спросить о том, что их волнует.
Продовольственная безопасность страны – под угрозой
– Мы сегодня много говорили о защите прав граждан как одной из приоритетных задач государства, о том, что качество жизни во многом зависит от решения проблем здравоохранения. А что еще, по вашему мнению, прямо влияет на уровень жизни каждого из нас?
– Наша продовольственная корзина, то, что мы ежедневно ставим на стол. Сейчас страну наводнили продукты из пальмового масла, постоянно растет доля молочного фальсификата. Посмотрите, в магазинах-дискаунтерах продается масло, творог, сыр, которые в два раза дешевле натурального. Производство молока в сельхозхозяйствах России осталось на уровне прошлого года, а выпуск молочных продуктов увеличился примерно на 40%, особенно сыров, творога и сливочного масла. Парадокс, не правда ли? То есть сырья столько же, а продуктов из него намного больше. Естественно, это связано с активным применением пальмового масла. Оказывается, Россия стала крупнейшим в мире импортером пальмового масла: в 2014 году его закуплено на 50% больше, чем в 2013-ом.
– Пальмовое масло используют, чтобы удешевить продукты. Чем же оно плохо?
– Производят его, отжимая мякоть пальмы – несвойственный для нас продукт. На мой взгляд, пальмовое масло в высокой концентрации однозначно вредно для здоровья. Оно повышает уровень холестерина в крови, не выводится из организма, так как его плавление начинается только при 40 градусах. Неслучайно в Европе допустимо использовать не более 0,9% пальмового масла в продукте, а в России, к сожалению, нормой считается до 10%. При этом определить его наличие в продукте органолептически очень сложно.
– Но ведь закон обязывает производителя указывать состав продукта.
– Обязывает, но не всегда пишут. Есть поговорка: строгость законов в России компенсируется необязательностью их исполнения. Если производитель использовал пальмовое масло, то результат должен называться молочным напитком, сырным, сметанным или творожным продуктом, спредом, но не молоком, сыром, сметаной, творогом и маслом. Нельзя вводить в заблуждение покупателя. Выявить недобросовестных производителей продукции легко: приходишь в любой магазин, берешь дешевые продукты и – на экспертизу в Роспотребнадзор. Если обнаружены нарушения, то продукты должны убрать с прилавков, выписать штраф, провести проверку на производстве. Это прямая обязанность Роспотребнадзора. Но что-то я не помню объявлений о том, что в продукции какого-то крупного производителя нашли пальмовое масло, что сняли эти продукты с продажи...
Остается догадываться, почему... Может, опасаются дефицита продуктов? Но от недобросовестной конкуренции страдают в первую очередь покупатели.
– Что же делать, по вашему мнению?
– В Госдуме звучат радикальные предложения – полностью запретить ввоз пальмового масла в Россию. Но это приведет к резкому повышению цен на продукты, а сейчас и так не лучшие времена. Думаю, нужно искать золотую середину, но при этом без ограничения фальсификации не обойтись, ведь это угроза здоровью нации, особенно детей. Нужно строго контролировать наличие пальмового масла в продуктах и его обозначение на упаковке. Если взрослый еще может выбирать, то ребенок обречен – он вынужден есть то, что дают. Например, пришел он в садик или школу, а тендер на поставку продуктов выиграла фирма, купившая все самое дешевое. Поэтому государство в лице того же Роспотребнадзора должно пресекать нарушения. И действовать не постфактум, а стараться предупреждать проблему. А то у нас в основном фиксация нарушений: обнаружена инфекция в 10 учреждениях, отравилось 30 человек, слегло 200 детей...
– А ваш холдинг когда-нибудь применял пальмовое масло?
– Никогда мы его не покупали и покупать не собираемся, так как это противоречит стратегии развития нашего предприятия – производить продукцию только из натурального молока. Убежден, что использовать пальмовое масло даже в минимальных количествах – это тупиковый путь развития, от которого пострадает продовольственная безопасность нашей страны. Нужно развивать молочное животноводство, производство сырого молока. Наши предприятия в Челябинске, Свердловске и Башкирии покупают, к примеру, свыше тысячи тонн сырого молока в сутки. Со своей стороны мы стараемся максимально помогать хозяйствам: кредитуем предприятия, оказываем помощь в проведении посевной и сборе урожая. Однако основная поддержка должна идти от федерального и региональных центров.
И здесь не надо считать, что вложения в курицу или свинину более выгодны, чем в молоко, потому что молочное животноводство – скорее социальная отрасль, а не бизнес в чистом виде. Здесь занято 90% людей, которые живут и работают в деревнях и поселках. Если натуральное молоко будет не востребовано, начнет заменяться пальмовым маслом, то коров будут вырезать. И приведет это к тому, что страна лишится традиционного и очень полезного продукта. И это будет удар не только по сельскому хозяйству, но и по здоровью нации.
– Прошло девять месяцев с момента принятия санкций на ввоз в Россию импортных продуктов и объявления курса на импортозамещение. Как в этом направлении работает ваш холдинг?
– Мы давно на практике воплощаем эту идею. В июне планируем открыть крупный завод в Свердловской области (Новоуральск), который будет выпускать 5-8 тонн продукции в сутки. Это новое технологичное предприятие по производству молодых сыров: так называемый good cheesе; моцарелла – итальянский белый сыр, который уже вошел в обиход российских граждан; сулугуни, который будут делать качественно, по технологии и с соблюдением всех санитарных норм, а не так, как в видеороликах про купание в ваннах из молока. Также планируем производить сыр фета – тоже очень популярный среди наших потребителей продукт, используемый для салата по-гречески.
Почему завод построили именно в Свердловской области? Там есть все условия – много сельхозхозяйств, дающих высокожирное сыропригодное молоко. Выход производства на большие объемы планируем в июле-августе, как раз в период большого молока. Продукция будет продаваться во всех городах присутствия нашего холдинга.
Главная задача – сделать этот сыр доступным по цене. До сих пор считалось, что моцареллу покупают только богатые люди, но мы хотим поменять это представление. Особых затрат, отличных от производства обычных сыров, нет, а почему же цена в два раза больше? Потому что кто-то хочет больше маржи... Наша тактика – производить качественный народный продукт. Считаю, что нет никаких причин к тому, чтобы наш продукт стоил дороже твердых и полутвердых сыров типа пошехонского, костромского, голландского.
