Спасают, даже когда один шанс на миллион. Рассказываем о врачах — финалистах Народной премии 74.RU

Согласитесь, самое ценное в нашей жизни — здоровье, именно поэтому «Врач года» — это номинация, в которой голосуют сердцем. Это единственная номинация Народной премии 74.RU не про бизнес, но в последние годы мы как никогда стали ценить работу медиков, поэтому обязаны сказать им спасибо. Голосование продолжается. И сегодня мы хотим поближе познакомить вас с докторами, которых вы сами номинировали на эту премию. Здесь точно нет случайных людей, все они — врачи по призванию. Мы попросили их рассказать самые запоминающиеся случаи.

Иван Абушкин

Детского хирурга Ивана Алексеевича Абушкина в Челябинске и за его пределами знают многие родители. Его пациенты — дети с самыми разными патологиями, требующими хирургического лечения. Доктор часто приходит на помощь, когда надежда на спасение призрачна.

— У нас был мальчик-подросток, он прыгнул в воду и налетел на кол — через промежность палка вошла в живот, — вспоминает хирург. — Помните, казнь такая была, когда сажали на кол. Он поступил в горбольницу № 1, его прооперировали, всё правильно сделали — был поврежден кишечник, и ему вывели стому. Но мальчику становилось хуже, он начал лихорадить. Когда я его повторно оперировал, оказалось, внутри осталась кора от этой палки и пошла гнилостная флегмона — гнойное некротическое поражение тканей. Всё это пошло по жировой клетчатке таза и брюшной стенке.

Хирург убрал пораженные ткани, ребенку назначили антибиотики, но температура не спадала.

— Флегмона ползла дальше. Температура тела была под 40 градусов, и состояние оставалось критическим. Мы оперировали раз девять, не могли ее остановить. Дважды были кровотечения, потому что инфекция разъедала сосуды. Был даже эпизод, когда я его только прооперировал, пошел переодеваться, опять началось кровотечение, и пришлось снова останавливать, — говорит Иван Абушкин. — Коллеги говорили, что нужно прекратить операции, потому что операция — это излишняя травма и лишний наркоз. К тому же видимого улучшения не было после операций. Но мы, зная, что при такой инфекции только агрессивное хирургическое лечение может спасти больного, продолжали бороться с инфекцией хирургически, иссекая вновь появляющиеся некрозы тканей.

Врачи неделю бились за ребенка, который находился на грани жизни и смерти. И флегмона сдалась.

— За время болезни ребенок потерял более 10 килограммов массы тела, но, как только мы победили инфекцию, он стал поправляться, — вспоминает хирург.

Через несколько месяцев пациенту закрыли стому, и сейчас он здоров, о пережитом напоминают лишь рубцы от операций, но это уже мелочи жизни.

Оксана Альмухаметова

Пациенты Оксаны Николаевны — самые крохотные челябинцы, иногда их вес не дотягивает даже до 500 граммов. В отделении анестезиологии и реанимации новорожденных клиники Южно-Уральского государственного медуниверситета, которым она руководит, заботливо выхаживают недоношенных малышей, которые раньше времени появились на свет. Здесь делают всё, чтобы сохранить крохам не только жизнь, но и здоровье. Однажды Оксане Николаевне пришлось спасать такого младенца ценой собственной крови.

— Это было в прошлом году, в День святого Валентина. У нас родилась недоношенная девочка, которая была на ИВЛ и у которой резко ухудшилось состояние, — вспоминает Оксана Альмухаметова. — Доктора мне позвонили, я приехала, лежит белый ребенок, с обеих сторон поджаты легкие. Она умирала на глазах. Я сделала дренажи, это был гемоторакс — порвался аномально расположенный сосуд, и вся кровь была в плевральной полости. Крови было очень много, миллилитров 200, хотя у ребенка около 100 миллилитров крови на килограмм веса, то есть практически вся кровь ушла. И ребенок умирал от шока, а группа крови у нее была такая же, как у меня. Я поставила администрацию в известность и пошла на прямое переливание. Мы восполняли потери, пока не пришла заказанная больницей кровь.

Девочка выжила, сейчас она абсолютно здорова. Да, риск был огромный, тем более прямые переливания крови сейчас запрещены, но если бы доктор этого не сделала, ребенок бы погиб.

Ольга Челышева

Ольга Ивановна — гинеколог, сейчас она работает в женской консультации областной клинической больницы № 3, помогая не только будущим мамам выносить здоровых малышей, но и всем пациенткам, у которых возникают проблемы с женским здоровьем. Но свой врачебный путь она начинала в сельской больнице и до сих пор с ностальгией вспоминает те времена, хотя было непросто.

— Я работала пять лет в Красноармейской центральной районной больнице в селе Миасском. Как-то принимала роды, и в тот самый момент, когда уже родилась голова, у нас отключили свет, — рассказывает Ольга Челышева. — Ребенка мы принимали в темноте, а вот зашивать женщину пришлось под светом фонариков. Благо, родзал находился на первом этаже — к нам на помощь подъехала машина скорой помощи и в окно включила свой мощный фонарь.

Доктор признается, тяжелые случаи, когда адреналин зашкаливает, в работе не редкость, к счастью, все они заканчивались хорошо.

Максим Тимошевский

Не менее экстремальная специализация у врача-травматолога Максима Тимошевского. Ему приходится оперировать взрослых пациентов с самыми различными травмами, и нередко счет идет на минуты.

— Однажды ночью к нам привезли мужчину с ножевым ранением шеи. Была огромная кровопотеря, скорая доставила его уже без давления, — вспоминает доктор. — Взяли на ревизию, оказалось, сонная артерия повреждена на 80 процентов. Обычно таких больных не довозят, потому что это магистральный сосуд, там очень мощное давление, там от сердца — сантиметров 30 всего. Когда мы увидели, что артерия почти полностью отрезана, сильно удивились. Зашили его совместно с сосудистым хирургом, он прошел через реанимацию, переливания крови.

Пациент выжил, более того, врачам удалось отстоять его от грозных осложнений.

— Обычно даже когда пережимается сонная артерия с одной стороны, случается инсульт, а здесь человек выздоровел без каких-либо последствий, — говорит Максим Тимошевский.

Ольга Рябчикова

Врачи спасают людей не только на работе, иногда оказывать помощь приходится в самые неожиданные моменты. В прошлом году терапевт челябинской горбольницы № 1 Ольга Рябчикова спасла в самолете мужчину, у которого случился приступ эпилепсии.

— Мы летели из Анапы — там как раз штормило, всё заливало. Несколько часов просидели в аэропорту, пока ждали — все перезнакомились. Когда сели в самолет, одну пару, с которой мы познакомились, рассадили на разные места — он с собачкой впереди меня сел, а жена — где-то подальше, — рассказывает Ольга Викторовна. — С ним села пожилая пара, и вдруг во время полета эти пожилые люди начали кричать: «Ой-ой, плохо!» Я прямо за ними сидела, смотрю, у него начался приступ эпилепсии, судороги, потерял сознание. У меня всегда с собой лекарства и тонометр. Измерила давление — высокое. В аптечке были миорелаксанты, потому что у самой бывает позвоночник болит — мышцы сковывает, поэтому я их с собой ношу. Я привела его в чувства, дала таблеточки, чтобы снять спазм мышц, и от давления. Смотрю, начал приходить в себя.

Позже, когда позвали жену, та рассказала, что приступ у мужа случился впервые.

— Она сказала, что он очень боялся лететь, да еще долго в аэропорту сидели — он себя накрутил. Гроза была страшная, ливень, и мы когда летели, постоянно были в турбулентной пробке, нас всё время качало, он, видимо, перенервничал, — предположила доктор.

До Челябинска оставалось немного, всё это время доктор находилась рядом с мужчиной, а в аэропорту проводила в медпункт.

— Давление уже нормализовалось, состояние улучшилось, поэтому от госпитализации они отказались, поехали домой, — говорит Ольга Рябчикова. — Потом его жена меня в соцсетях нашла, написала: «Спасибо большое, у нас всё нормально».

Мария Мудрякова

Нейрохирург Мария Мудрякова работает в областной клинической больнице № 3, куда круглые сутки машины скорой помощи везут пациентов с различными травмами и заболеваниями. Часто оперировать приходится с колес, но и плановых больных не меньше. Больные Марии Владимировны — это пациенты с серьезными черепно-мозговыми травмами, травмами позвоночника, заболеваниями нервной системы, и, чтобы им помочь, доктор делает всё возможное.

— Как-то ко мне обратился мужчина с нарушением движений в руке — у него была производственная травма: повредил руку на заводе на станке. Ранение было от локтевого сустава до кисти с обширным повреждением кожных покровов, ему даже пересадку кожи делали и провели серию операций, но на повреждение нерва не обратили внимания, — поделилась доктор. — Ни операции, ни курсы терапевтического лечения восстановить функцию руки не помогли, пациент отмечал слабость в кисти, невозможность работать рукой, онемение. С работы он ушел, ему дали группу по инвалидности. Ко мне он обратился спустя пять лет безуспешного лечения.

Мария Мудрякова решила попытаться восстановить функции нерва, операция длилась 7 часов.

— Во время операции был обнаружен полный перерыв нерва с расхождением его концов. Дефект поврежденного нерва был протяженностью девять сантиметров, это не позволяло соединить и сшить концы, — объясняет нейрохирург. — Мы сделали пациенту пластику нерва с использованием биодеградируемых материалов, благодаря им нам удалось воссоздать анатомическую форму и объем нерва.

Через три месяца после операции мужчина начал двигать пальцами, а еще через год смог вернуться к обычной жизни.

Светлана Кочеткова

Светлана Александровна руководит пульмонологическим отделением областной клинической больницы № 3 на Островского, это стационар для людей с заболеваниями органов дыхательной системы и одно из отделений, которое в пандемию было перепрофилировано на лечение больных коронавирусом. В «мирной жизни» здесь лечат больных с тяжелым течением бронхиальной астмы, хронической обструктивной болезнью легких и другими серьезными патологиями. Пациенты почти всегда непростые, но, попав в отделение Светланы Кочетковой, большинство из них становятся привержены лечению, а для таких больных это очень важно.

— У нас есть пациентка, которая много лет болела тяжелой аллергической бронхиальной астмой. Она постоянно получала всё назначаемое лечение, регулярно наблюдалась, но, несмотря на это, раз в месяц-полтора приезжала к нам в стационар на скорой помощи. Несколько раз она попадала в реанимацию, то есть каждый раз состояние ее было достаточно тяжелым, с выраженной одышкой, — поделилась Светлана Кочеткова.

После нескольких экстренных госпитализаций доктор решила, что пора подключать тяжелую артиллерию — генно-инженерную терапию.

— Эта терапия направлена против иммуноглобулина Е, одного из основных иммуноглобулинов, который отвечает именно за аллергическую астму. Она заключается в том, что пациентка каждый месяц планово госпитализируется в наше отделение, получает инъекцию и через месяц приходит вновь. Препарат блокирует связь иммуноглобулина Е с рецепторами, и аллергический каскад тормозится, — объяснила специалист.

Уже после первого укола пациентка почувствовала себя намного лучше, а за три года, что получает высокотехнологичное лечение, всего раз попала в больницу, но не из-за обострения астмы, а из-за ковида, который перенесла довольно сносно.

— Сейчас она продолжает лечение, очень активная женщина и уже забыла, что такое одышка, — добавляет доктор.

Елена Петрашева

Елена Евгеньевна работает с малышами, руководит отделением новорожденных роддома клиники Южно-Уральского медуниверситета. Она признается: новорожденные непредсказуемы, они как бомба замедленного действия — могут в любой момент рвануть.

— Был случай: у нас в пятницу рождается ребенок, в понедельник я прихожу, вижу, что ребенок ведет себя необычно. Перевожу малыша в реанимацию, потом оказывается, что у него серьезный порок сердца, требующий оказания срочной помощи, — приводит пример неонатолог. — А мать накануне просилась домой — истерику закатила. В итоге малышку успешно оперировали в кардиоцентре.

Впрочем, доктор не сомневается, в роддоме всегда есть место чуду.

— У нас рождается больше всех двоен, были тройняшки и даже четверняшки — очень необычная история, — поделилась Елена Петрашева. — Женщина много лет лечила бесплодие, в итоге с мужем решились на суррогатную маму. Делают ЭКО сурмаме, и параллельно наступает самостоятельная беременность у биологической мамы. Родили почти одновременно обе женщины, у обеих — двойни, все здоровенькие мальчишки.

Владимир Залавин

Владимир Геннадьевич — травматолог, которого знают далеко за пределами Челябинской области. Он проводит очень много щадящих операций на суставах, возвращая пациентам возможность нормально ходить, пользоваться руками, заниматься спортом и вообще жить без боли. Он поставил на ноги многих спортсменов.

Кирилл Абрамов

Кирилл Сергеевич работает на передовой, к нему в отделение везут пострадавших в ДТП, пациентов с различными травмами, в том числе множественными, со всего региона. Мы не раз рассказывали истории о том, как травматологи областной больницы «собирают» пациентов, словно конструктор «Лего», и ставят на ноги даже самых безнадежных больных — да, это работа его отличной команды!

Не забывайте голосовать в других номинациях Народной премии 74.RU. Посмотрите обзор медклиник Челябинска, вошедших в топ-10, а здесь — самые лучшие кофейни города, также выбирайте лучший ЖК, лучший фитнес-центр и самый крутой бизнес, родившийся на Южном Урале.